|
Бальмонт К. Змей [венок сонетов] // Современные записки. 1920. Кн. II. С. 41–55.
Стр. 41
ЗМЕЙ.
1.
Я верую во власть и в чару Змея.
Через него на утре бытия
Открылось мне, что яркий возглас «Я!»
Есть меч благого, хоть и нож злодея.
В блаженстве откровенья холодея,
Я тронул ключ, и брызнула струя,
Вдруг жаркой льдяность сделалась моя,
Из точки вышла звёздная затея.
Недвижна самозамкнутая Суть.
Но капля от безмерного горнила
Отпала, ощутив, что капля – сила.
Другая, возжелавши к ней прильнуть,
За ней. Так руль возник, и с ним ветрило.
К бессмертному всегда чрез смелость путь.
Стр. 42
2.
К бессмертному всегда чрез смелость путь.
Уверуй в сердце. Сеть порви рассудка.
Всего желанней счастье первопутка,
За срывный край не бойся заглянуть.
В воде стоячей чуть мерцает муть.
Но видишь ствол? Его коснуться жутко.
Коснись его. Не старая погудка,
А новый звук – срубив, его швырнуть.
Смелей, прикосновенье острой стали,
Руби, бросая щепки прочь, топор.
Кто хочет знать неведомый простор,
Тот на ладье впадет в безмерность дали.
Чтоб новым стать, низвергнись в водокруть.
Свой лик люби и свой же лик забудь.
Стр. 43
3.
Свой лик люби, и свой же лик забудь.
Лишь так горят бесчисленные зори.
У девушки все сердце в вечном споре:
Любя замкнуться, любит отомкнуть.
Тюрьмой бывает собственная грудь.
О суженый! На радость или горе,
Но в подвенечном дай предстать уборе,
Желанью молви творческое «Будь!».
Узнаешь счастье в музыке слиянья –
В расцветных красках вырвется напев,
И мрамор иссечется в изваянье.
А если горе тайный бросит сев,
Печаль красивой может быть, немея,
Из точных черт слагается камея.
Стр. 44
4.
Из точных черт слагается камея
Игрой неумолимого резца.
Средь мимолетных очерков лица
Узнай один, верховность разумея.
Чей путь прямой – пойдет еще прямее,
Возжаждав быть рассветом без конца,
В свое вмещая сердце все сердца,
В глухой ночи пригоршни звезд имея.
Не участь сердца – радость или боль,
А участь сердца – вечное алканье
Бежать за грань в мгновенье досяганья.
Кто б ни был ты, но дух мой не неволь.
Хоти смелей – вот замок, вот аллея.
Незрячий червь пробил всю землю, смея.
Стр. 45
5.
Незрячий червь пробил всю землю, смея
Искать путей и превращать свой лик,
Нет гор, куда бы жадный не проник,
Не стены - лед и снежная завея.
В чем высшее искусство чародея?
Чтоб музыкою стал звериный крик.
Чтоб в водопад, кипя, возрос родник.
Чтоб червь летал, как бабочка и фея.
Играя, дух зовется – запятой,
И палочкой, и зыбится ресничкой,
Пойдет землей, пойдет огнем, водой.
Удавом глянет, взвеет пестрой птичкой.
Ломая страх, спешит во все взглянуть.
У первой птицы в крыльях билась жуть.
Стр. 46
6.
У первой птицы в крыльях билась жуть,
Когда, начаток сложный и сугубый,
На крыльях – когти, в жадном клюве – зубы,
Звериность не могла с себя стряхнуть.
Но в сонме дней меняя лик чуть-чуть,
Она преобразила призрак грубый,
И вот шепнули в мире чьи-то губы:
Отрясши зверя, птицею пребудь.
Она ушла в полет, напев и краски,
Но много змейных тайн в себе тая.
И шея лебединая – змея.
И выпь – как кобра, в грозный миг опаски
Люби живых, но только не забудь:
Был змеем каждый дух когда-нибудь.
Стр. 47
7.
Был змеем каждый дух когда-нибудь.
И в мире все, в уродстве и прикрасе,
Не явь ли сна? Все лики – ипостаси
Единого. Рассыпанная ртуть.
Змеится травка к Солнцу. И вздохнуть
Не может лес незмейно в вешнем часе.
Отлив змеи – в играющем атласе,
Волна змеей спешит переплеснуть.
Когда огонь любви чарует в теле,
В живой и мудрой храмине твоей,
Не змей ли ворожит на том пределе,
Где страстный Он желанен страстной Ей?
Гроза змеит свой знак, меж туч алея.
Змеина стеблем белая лилея.
Стр. 48
8.
Змеина стеблем белая лилея,
И женских глаз узывная игра
И линия спокойного бедра
По-разному поют о том же, млея.
Змея не вечно жалит. Будь смелее.
Хочу. Приди. Я жду тебя. Пора.
В чешуйках рыбы много серебра,
И в ласке, с Солнцем, дух проходит, рея.
Что слаще двух, смешавшихся в одно?
Что есть нежней извивов белой груди?
От двух в любви идет до звезд звено.
Чрез жезл любви с богами равны люди.
Запретна страсть, коль в страсти гнет цепей.
Поняв запрет, запретное разбей.
Стр. 49
9.
Поняв запрет, запретное разбей.
Звено с звеном, но лишь не звенья цепи.
Уста к устам, но в празднике, не в склепе,
Без примеси воды вино испей.
Узнав свою, будь полностью с своей,
Узнал ли в храме сон или в вертепе,
Будь так в любви, чтоб души были степи,
Где ветер мчится морем ковылей.
Но если кто, лелея и лобзая,
Захочет дух в предельном полонить,
Беги любви, как ветер, исчезая.
Не только цепь скует мечту и нить.
Но, усомнясь, проверь. Страшись обмана.
Не выходи на бой чрезмерно рано.
Стр. 50
10.
Не выходи на бой чрезмерно рано,
Затеяв битву с близкою душой.
Загадочен простор души чужой,
Еще не с ней – коснувшись губ и стана.
Быть может, это нужная лиана?
Не знаешь, нет? Мимоза? Нет? Левкой?
Удостоверься в грезе не рукой,
Ни даже сердцем, если сердце пьяно.
Постой. Постой. Испив вино до дна,
Не истолкуй бледнеющую алость
Как смерть любви. Сильна в цветах весна.
В свой час о всем спроси тихонько жалость.
Себя, другого раня, не убей.
Любя змею, люби и голубей.
Стр. 51
11.
Любя змею, люби и голубей,
Люби не только жадность приниканья,
А также мимолетное мельканье
Воздушных крыл средь облачных зыбей.
Кто лишь в одном, он всех слепых слепей.
В неистощимом токе убеганья
Вдруг к Солнцу обратись и пей сверканье,
Как в миг рожденья вещий скарабей.
Люби – люби – люби Светило жизни,
Кружись – кружись – кружись, следя полет
Всех вольных птиц, всех пчел, несущих мед.
Но в смене стран восстонешь об отчизне.
И знай, упившись плясками лучей:
В одной из птиц есть путь от всех скорбей.
Стр. 52
12.
В одной из птиц есть путь от всех скорбей,
От суемысли, козней, замогилья,
И серых дней, и серого бессилья,
И топи, и блуждающих огней.
Крылатым в лете вдвое будешь с ней,
Когда свои она раскроет крылья.
Полями полетите изобилья
И в высоте, откуда все видней.
Ты знаешь сам, какая это птица,
И как ее назвать, я не скажу.
Но с ней двойная в небе ты зарница.
И, цвет с цветком, украсишь ты межу.
Крылом коснулась. Вот. Все златотканно.
Взгляни на круг сапфирный Океана.
Стр. 53
13.
Взгляни на круг сапфирный Океана.
Душа узнала душу. Вы цари.
Беги. Плыви. Люби. Лети. Гори.
Жар-Птица ты, с тобой твоя Светлана.
Вершины гор белеют из тумана,
Двух зорь дневных немые алтари.
Свой фимиам, о сердце, искури,
Колдуя к мысли змейками кальяна.
Ты помнишь ли времен седых рассказ
О том, как Змей, сомкнувшись полным кругом,
Свой хвост поставя вровень рта и глаз,
Облек Восток с Закатом, Север с Югом,
Из точки тучей стал, Вселенной всей.
Чрез каплю воли ты – всемирный Змей.
Стр. 54
14.
Чрез каплю воли ты – всемирный 3мей,
Блеснув росою, ходишь в небе тучей,
Ты птицей веешь с птицею летучей,
Ты колос меж колосьями полей.
Любя весь мир, ты каждый миг светлей,
Былинкой был – и вот ты лес дремучий,
К эфиру, в область Солнца, путь твой жгучий.
И вновь ты лист смолистых тополей.
О верую! И, веровать умея,
Всем возвестить хочу: лишь захоти –
Легко волшебный самоцвет найти.
Во вне ли он? Найду ль его в уме я?
Он тут. Он там. Он всюду на пути.
Я верую во власть и в чару Змея.
Стр. 55
15.
Я верую во власть и в чару Змея.
К бессмертному всегда чрез смелость путь.
Свой лик люби и свой же лик забудь.
Из точных черт слагается камея.
Незрячий червь пробил всю землю, смея.
У первой птицы в крыльях билась жуть,
Был змеем каждый дух когда-нибудь,
Змеина стеблем белая лилея.
Поняв запрет, запретное разбей.
Не выходи на бой чрезмерно рано.
Любя змею, люби и голубей.
В одной из птиц есть путь от всех скорбей.
Взгляни на круг сапфирный Океана.
Чрез каплю воли ты – всемирный Змей.
К. Бальмонт.
|
