Сергей Маслов. Коллективно-земледельческое движение в современной России
Маслов С.С. Коллективно-земледельческое движение в современной России / Сергей Маслов. // Современные записки. 1922. Кн. X. С. 195–233.


Стр. 195

КОЛЛЕКТИВНО-ЗЕМЛЕДЕЛЬЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ

В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ.



Под коллективно-земледельческим движением я разумею стремление трудящихся на земле добровольно объединить свой производительно-земледельческий труд в деле создания сельскохозяйственных продуктов. Внешним выражением и результатом движения являются новые коллективно-трудовые хозяйства, охватывающие производительно-земледельческий труд своих членов то полностью, то лишь в его некоторой части. В первом случае появление коллективно-трудового хозяйства, как правило, связывается с исчезновением прежних индивидуальных хозяйств членов, если хозяйства вообще существовали у них; во втором случае индивидуальное хозяйство членов не исчезает, и новые хозяйственные организмы возникают наряду с ним.

Не одна, однако, степень охвата земледельческого труда является признаком деления новых хозяйств на различные виды и подвиды. Они делятся еще в зависимости от принципа распределения продуктов совместного хозяйства и от характера имущественных прав членов на внесенные ими в общее хозяйство материальные ценности.

За основание при распределении продуктов между членами могут быть взяты или внесенные ими материальные ценности, или затраченный ими труд, или их потребности. В действительной жизни в чистом виде или в различном сочетании друг с другом встречаются все три принципа рас-



Стр. 196



пределения, причем наименьшее значение принадлежит первому из них.

По характеру имущественных прав участников новые хозяйственные образования делятся на организации, обладающие неделимым капиталом и имуществом, и на организации, у которых капиталы и имущество являются долевыми или складочными. В организациях первого типа член теряет все имущественные права на внесенное им имущество: при выходе он не получает ничего; в организациях второго типа каждый из членов сохраняет свои права (собственника) на всю ту величину материальных ценностей, которая была внесена им в общее имущество или при вступлении в коллективно-земледельческое хозяйство, или во время нахождения в нем.

Новые хозяйства могут различаться и по многим другим признакам.

Основным делением новых хозяйств, о которых идет речь, является деление их на сельскохозяйственные коммуны и трудовые земледельческие артели. В своем типическом виде коммуна характеризуется неделимым имуществом, полным обобществлением труда своих членов и распределением продуктов по потребностям участников и членов их семей. Типические признаки артели — складочный характер ее имущества с сохранением за каждым ее членом прав на внесенную им долю, и распределение продуктов по одному труду или по труду и внесенному имуществу.

Степень охвата земледельческого труда членов в артели бывает различной — то полной, то частичной. Это дает основание для распределения артелей на полные и неполные. В полных артелях, как и в с.-х. коммунах, производительный труд членов обобществлен полностью, в артелях неполных в общее хозяйство членами вносится только часть их труда. Задачей обобществленного труда тут является ведение какой-либо отдельной отрасли хозяйства: полеводства, луговодства, огородничества, садоводства и т. п.

Как бы ни различались, однако, новые хозяйства по основным и второстепенным признакам, на сколько бы ро-



Стр. 197



дов, видов и подвидов ни делить их, все они как своим конститутивно-основным признаком характеризуются добровольно-объединенным земледельческим трудом их равноправных членов. Этот признак позволяет объединить их в одну общую группу. Он же, несмотря на резкое несходство в жизненности и значении артелей и коммун, заставляет наблюдателя и исследователя современного коллективно-земледельческого движения в России вбирать в сферу своего внимания оба типа организаций.



I.



Коллективно-земледельческое движение непопулярно в современной России: его не знают, им не интересуются, как правило, его игнорируют. Основная причина такого отношения — связывание движения с политикой советской власти и оценка последней как временной и подлежащей неизбежному и скорому исчезновению.

Обычно рассматривают коллективно-земледельческие хозяйства как результат административной и финансово-экономической политики советской власти в земельном и крестьянском вопросе. Утверждают, что перемена современных общественно-экономических отношений в России принесет полное исчезновение всех сложившихся теперь экономических феноменов, в том числе и коллективно-трудовых хозяйств. Реставрация свободных общественно-экономических отношений принесет с собой полную реставрацию индивидуально-трудового хозяйства крестьян. От современных коллективов, кроме горькой или насмешливой памяти, не останется ничего. Такова первая посылка силлогизма, весьма популярного в русском интеллигентном обществе

Второй посылкой является прогноз, утверждающий неизбежность перемены существующих общественно-экономических отношений и замены последних отношениями более свободными, дающими место для индивидуальной и общественной инициативы. Сторонники такого прогноза утверждают, что



Стр. 198



при той степени культурности и организованности, которой обладает население страны, народно-хозяйственная жизнь России не может вынести почти полное упразднение общественной и индивидуальной инициативы, почти полное уничтожение регулирующей силы свободных рыночных отношений и замену всего этого единственно инициативой и регуляцией органов государства. Переворот в существующих методах строительства и регулирования народно-хозяйственной жизни объективно неизбежен. Неизбежно, следовательно, и исчезновение коммунистической власти.

В качестве заключения из обеих посылок выводится то отношение русского общества к коллективно-земледельческому движению, которое полностью оправдывает старую и тяжелую характеристику русских Пушкиным: «Мы ленивы и нелюбопытны». Это отношение выражается в игнорировании движения и в бездействии в нем. В движении нечего делать, им заниматься не стоит — его гибель предрешена и неизбежна.

Силлогизм несостоятелен, так как неверна его основная посылка. Неверна она в своих обеих частях — и в той, которая утверждает производный (от политики власти) характер движения, и в той, которая говорит о неизбежной гибели коллективно-земледельческих хозяйств вместе с переменой общественно-экономических отношений.

Движение не является только результатом правительственной политики, хотя последняя играет бесспорно роль фактора, участвующего в создании движения. Политика современной власти не может считаться единственным фактором движения уже по одному тому, что движение началось ранее появления советской власти.

Коллективно-земледельческое движение создано действием четырех основных сил. Это, во-первых, прогрессивно-хозяйственные искания крестьянства; во-вторых, прямое и косвенное влияние переживаемого страной распада народно-хозяйственной жизни; в третьих, финансово-экономическая политика и отчасти административная практика существующей вла-



Стр. 199



сти в аграрном вопросе; в четвертых, влияние идейных мотивов.

Революция, как это бывает всегда, повысив в «пасынках жизни» чувство личности и вызвав в них новые запросы и потребности, породила среди крестьянства хозяйственные искания, направленные в сторону увеличения доходов от его труда и хозяйства. Это действие революции было тем сильнее, что она своим предшественником имела войну, а своим последствием — земельный переворот. Оба явления действовали в том же направлении, как и сама революция. На этом пути хозяйственных исканий крестьянство, которому издавна знакомы артельные формы с.-х. труда *), неизбежно должно было встретиться с коллективно-трудовым хозяйством. Оно встретилось с ним и использовало его.

Переживаемый страной народно-хозяйственный распад воздействовал на движение двояко — прямо и косвенно.



__________________________________



*) Артельные формы труда, так распространенные в разных промыслах пореформенной России, уходят своими корнями в глубокую старину: сведения об охотничьих и рыболовных артелях мы встречаем уже в XIII веке. Далеко в глубь прошлого уходят артельные формы и в землевладении: артелями крестьяне работали на служилых людей, на монастыри и церкви, во время крепостного права — на помещиков при урочных работах. Артельный земледельческий труд мы находим и в пореформенном периоде. В это время он проявляется в «общественных запашках», в работах на причте, в так называемой «гнездовой обработке», о которой в свое время писал Н. В. Шелгунов; в артелях косарей, ежегодно двигавшихся в далекие степи Дона, Кубани, Ставропольской и других губерний; в артелях табачниц, огородников; в совместной корчевке леса и осушке болот; в известной «супряге» и т. д.

Создавало крестьянство и общее хозяйство на земле — земледельческие трудовые артели. Наши сведения об этой последней форме сложения крестьянско-земледельческого труда крайне ограниченны и неполны. За 53-летний период — со времени освобождения крестьян до войны 1914 года — я знаю только 33 артели (в этот подсчет не вошли как крайне искусственные 108 пермских артелей Н. Г. Федорова и 119 артелей Н. В. Левитского, приблизительное время образования которых известно и которые возникли в 10 различных губерниях. Интересна разница в темпе того небольшого движения: только 8 артелей образовалось за 44-летний период (с 1861 года до 1905 года), остальные 25 приходятся на 9—10-тилетний период между революцией 1905 года и началом великой войны. Неравномерно идет образование артелей и во втором периоде: из 19 артелей, время образования которых мне известно точно, только 7 возникли в



Стр. 200



Остановка фабрик и заводов, уничтожение торговых и банковских учреждений, почти полное уничтожение отхожих и местных внеземледельческих промыслов и т. п. явления принудили сотни тысяч безработных людей «сесть» на землю и взяться за земледельческий труд. Появление «нуждных» земледельцев было неизбежным, и они появились. Так как многие из этих горе-земледельцев окончательно порвали связь с землей и хозяйством или не имели связи вовсе, то средств производства для индивидуального ведения хозяйства они не имели и не могли приобрести. Между тем свободные хозяйства помещиков и монастырей, иногда казны и удела открывали полную возможность для образования безработным людом коммун и артелей. Вынужденные земледельцы должны были обратиться и в вынужденных «коллективистов». Было проделано и второе превращение. В результате — в советской России появились многочисленные коммуны и артели, сплошь состоящие из прежнего пролетариата городов и фабрично-заводских поселков. Таково прямое действие современного экономического развала. Его косвенное воздействие на движение проявилось через посредство недостатка в индивидуальных хозяйствах крестьян живого и мертвого инвентаря и в полной невозможности приобрести его со стороны. Так как полное или частичное слияние индивидуальных хозяйств в коллективное ослабляло этот недостаток или со-



______________________________________

первую половину периода (1905—1909 годы), и 12 — во вторую половину (1910 — 1914 г.).

В своей книге («Трудовые земледельческие артели»), написанной в самом начале 1918 года, я устанавливал неизбежность после революции 1917 года нового и весьма резкого усиления коллективно-земледельческого движения в России. Факторами, которые будут действовать в этом направлении, я считал: во-первых, стремление крестьян к увеличению доходности своих хозяйств путем поднятия производительности труда и земли; во-вторых, невозможность удовлетворительно произвести раздел новых земель, попавших в руки крестьян; в-третьих, недостаток инвентаря для ведения индивидуального хозяйства. Все три мотива действовали и при образовании прежних артелей. Война и революция должны были дать им новое, чрезвычайно-усиленное направление. Следовательно, казалось мне, скромному коллективно-земледельческому движению прежнего времени предстоит пережить период бурного усиления и роста.



Стр. 201



вершенно уничтожало его, то для появления коллективных хозяйств создался новый стимул достаточно высокого напряжения.

Политика государственной власти в области содействия движению не только облегчала возможность появления новых хозяйств под действием названных сил, но и сама создавала новые, совершенно самостоятельные стимулы. На первых порах власть действовала принуждением, все время — предоставлением коллективным хозяйствам юридических и экономических преимуществ, а главное — денежными и натуральными субсидиями.

Четвертым основным фактором движения я назвал идейный. Он вызвал появление коммун и артелей не на основе лично-хозяйственных выгод участников, а по велению их морально-общественных или морально-религиозных побуждений *). Действие этого фактора в его частном проявлении предвидел, например, покойный М. И. Туган-Барановский, когда в конце 1917 — начале 1918 годов (в статье «Русский земельный переворот и кооперация») он предсказывал появление в России сотен, а, может быть, и тысяч земледельческих артелей и в качестве сил, вызывающих их, называл земельный переворот и идейное влияние на крестьян социалистически мыслящих кооператоров.

Современное коллективно-земледельческое движение не является следствием злой или доброй воли власти. Оно — необходимый результат сил, действующих в современной общественной жизни России, и потому оно существовало бы при всякой власти.

Его неизбежность была понята только что названным Туган-Барановским и еще раньше его — Всероссийским агрономическим совещанием в Петрограде в июне 1917 г. Совещанию было представлено два доклада (Н. П. Макарова и



____________________________

*) Число коллективно-земледельческих хозяйств, образованных в России духоборами, баптистами, адвентистами, евангельскими христианами, новыми израильтянами и т. п. религиозными искателями — мне неизвестно, но хозяйства должны исчисляться сотнями. Они принадлежат к числу самых прочных и успевающих хозяйств.



Стр. 202



А. Н. Минина), в которых указывалось на предстоящие в России сдвиги индивидуального хозяйства крестьян в сторону коллективного. Доклад Макарова («Перспективы агрономической работы в связи с земельной реформой») указывал, что «…среди изменений, которые земельная реформа может вызвать в деревне, необходимо иметь в виду следующую главную группу таковых: 1) изменение в земельной площади трудового хозяйства, 2) распространение принципа коллективного хозяйства, 3) изменение в социальных группировках трудовых хозяйств, 4) внутреннюю реорганизацию сельской передельной общины и рост принципа коллективности землепользования, 5) перелом хозяйственной психологии в деревне». Совещание согласилось с докладчиком. По докладу А. Н. Минина совещание в перечне мер, дополняющих земельную реформу, признало необходимым: 1) землеустройство в целях создания наиудобнейших для ведения хозяйства участков как единоличного, так и коллективного пользования... 2) выработку широкого плана организации и содействия всем видам с.-х. кооперации: а) кооперации кредитной... б) кооперации для совместного (коллективного) ведения хозяйства.... 4) пересмотр систем общественно-агрономической помощи населению в отношении всех видов трудовых хозяйств, в частности — возможное приспособление программы агрономической работы к обслуживанию хозяйств, пользующихся землей коллективно.

Как видим, неизбежность коллективно-земледельческого движения была очевидна уже в середине 1917 года. Его предвидели и к нему готовились. Уже тогда были ясны силы, которые должны были вызвать новые хозяйства. Они, следовательно, не являются только результатом правительственной политики.

Несостоятельна и вторая часть приведенного рассуждения: создавшиеся коллективно-земледельческие организации не связаны, во всяком случае не связаны вполне и всецело, с тем уродливым строем народно-хозяйственных отношений, который создан политикой советской власти. Перемена последнего логически ни в коем случае не влечет за собой ме-



Стр. 203



ханического исчезновения сложившихся новых хозяйств. Коллективно-земледельческие организмы имеют полную экономическую возможность существовать и в рамках свободного буржуазно-капиталистического строя, ибо тенденции и законы последнего, поскольку они проявляются в промышленности и в транспорте, в страховом и банковском деле, в области сельского хозяйства имеют лишь весьма ограниченное приложение. Сельское хозяйство живет по иным, своим собственным законам. Мелкие трудовые хозяйства, которые гибли под натиском крупных капиталистических, в промышленности и транспорте, в сельском хозяйстве не только выживали, но даже переходили в успешное наступление, отвоевывая у капиталистического хозяйства территорию и расширяясь за его счет. Если в борьбе с капиталом в сельском хозяйстве выживали и росли трудовые мелкие хозяйства, то тем более способны к росту и выживанию трудовые средние и крупные хозяйства, какими являются земледельческие коллективы.

Конечно, земледельческие коллективы могут разрушаться не только от натиска капиталистического хозяйства, они могут гибнуть и от органических дефектов, присущих этому типу хозяйства как таковому (так погибли национальные мастерские, созданные во Франции на трехмиллионное ассигнование в 1848 г.), они могут разрушаться и от пороков в своей организации (так погибли многочисленные земледельческие коллективы, составленные из безработных, в Новой Зеландии или колонии последователей Овена, Фурье и Кабе в Америке), но наличность этих органических и организационных пороков должна быть установлена специальным исследованием и того типа хозяйства, о котором идет речь, и тех конкретных опытов, которые создались в России. Гибель от указанных пороков переносит вопрос в новую плоскость — в плоскость вне проблемы о будущем народно-хозяйственном строе в России и о его влиянии на интересующие нас современные новообразования.

Приведенный выше силлогизм, прикрывающий инертность русского интеллигентного общества, несостоятельный в своей



Стр. 204



основной посылке, не может быть состоятельным и в вывод.

В противоположность безразлично-холодному отношению русского общества к движению, и его отрицанию за последним жизненности и полезности, я утверждаю, что движение представляет крупный теоретический и практический интерес, что оно обладает уже и теперь высокой степенью народно-хозяйственной полезности, что оно будет длительным явлением нашей общественной жизни, ибо оно сохранится (пусть в иных, вероятно, уменьшенных размерах) и после падения советской власти.

Движение теоретически интересно, так как мир в первый раз имеет возможность проверить давние ожидания у одних и давние отрицания у других прихода коллективно-трудового хозяйства на земле; первый раз на основании богатого опыта практических попыток человечеству представляется случай разрешить давнишнюю теоретическую проблему о возможности и экономической выгодности обобществить индивидуальный крестьянский труд и индивидуальное крестьянское хозяйство. Мнение об «антиколлективистском черепе» крестьянина, о крестьянском собственническом фанатизме, об «идиотизме сельской жизни», различные мнения о невозможности (по различным причинам) совместного трудового хозяйства на земле и беззаботные мнения о его легкой осуществимости, восхваление высоких общественно-организационных качеств сельскохозяйственного пролетариата и трусливое недоверие к таким же качествам хозяйствующего на собственной земле крестьянства, споры о различных организационных принципах в строительстве и деятельности земледельческих коллективов — все это — ценное и хлам, новое и старое, бездумное и выстраданное — все можно пересмотреть, проверить, на все можно выработать ясные, отчетливые взгляды. Разве при таких условиях не представляет огромнейший теоретический интерес русское коллективно-земледельческое движение!

В 1831—1833 годах был проделан недолгий Ралагайнский опыт (в Ирландии) с созданием при среднем качестве



Стр. 205



человеческого материала коллективно-земледельческого хозяйства. Почти 90 лет прошло с тех пор, а человечество все еще помнит его и то и дело, при разного рода спорах и вопросах, обращается к нему за справками, подтверждениями, доказательствами. А у нас происходят десятки, а может быть, и сотни подобных же опытов. Во сколько же раз более ценный материал можно извлечь из них по сравнению с одиночным Ралагайнским примером!

Движение интересно практически, ибо оно происходит в основном социальном пласте России — среди крестьянства — и в главной, наиболее сохранившейся отрасли нашего народного хозяйства — в хозяйстве сельском, а это пласт и отрасль, которые, обладая первостепенным значением в судьбах нашей Родины, в то же время являются наиболее темными, наименее исследованными и возбуждают наибольшее количество спорных и сложных проблем. К движению должно быть установлено отчетливо-ясное и действенное отношение.

Такое отношение тем более необходимо, что движение обладает крупной народно-хозяйственной полезностью не только в настоящее время, но оно не может не обладать ею и в будущем. Новые хозяйства уже дали и продолжают давать возможность сотням тысяч людей пережить эти тяжелые годы бесхлебья и безработицы для одних и тяжкие годы непереносимо-острого голода в материальных средствах производства при ведении индивидуальных земледельческих хозяйств для других. Новые хозяйства будут неизбежными и после падения советской власти, когда народно-хозяйственная жизнь начнет входить в нормальные берега. Острый недостаток в орудиях производства (орудия обработки земли, уборочные машины, рабочий скот, постройки, транспортные средства и т. д.) будет годы тянуться после исчезновения безумной и преступной власти. А так как имеются все основания предполагать, что тогда же произойдет резкое усиление хозяйственной энергии крестьянства, которое проявит высокого напряжения стремление расширять свои запашки и применять улучшенно-новые приемы хозяйствования, то перед деятелями в области сельского хозяйства не может не встать во-



Стр. 206



прос об усилении коллективно-земледельческого движения среди крестьянства, ибо коллективное использование инвентаря, находящегося в недостатке, является в то же время максимальным использованием. Для ряда районов России не может не встать вопрос и о тракторном земледелии (рабочий скот уже убыл на 50%), а трактором нельзя подымать отдельные полоски крестьян. Он пойдет через межи, а это обозначает неизбежность создания новых коллективов для целей совместной вспашки, и вряд ли использование трактора ограничится только пахотой. Встанет вопрос о его совместном использовании и для других сельскохозяйственных работ.



II.



Первые признаки современного движения земледельческих масс в сторону совместного хозяйства на земле появились в 1917 году. Эти признаки выразились не только в крестьянских разговорах и думах о коллективно-трудовом хозяйстве*), но и в практических попытках создать его. Так, по докладу Вятского представителя на первом (декабрь 1919 г.) Всероссийском съезде представителей с. х. коллективов, первые артели Вятской губ. образовались в октябре 1917 г. Это значительная дата. Она в корне подрывает распространенное убеждение в том, что современное коллективно-земледельческое движение вызвано политикой советской власти. Она показывает, что современное движение началось раньше, чем возникла существующая власть.

В последующие годы движение развернулось, выросло. Его количественное состояние, поскольку оно определяется чи-



________________________________

*) Автор был свидетелем этого крестьянского интереса и крестьянских разговоров в Вологодской губернии. Под их влиянием в Вологодском Губернском Земельном Комитете при распределении в 1917 году обязанностей между членами президиума на одного из них была возложена забота по созданию и обслуживаю новых коллективно-земледельческих образований.





Стр. 207



слом организаций, в своем поступательном росте рисуется в следующем виде: *)



Таблица I.

Число коллективно-земледельч. организаций.

Коммун Артелей Прочих коллектив. Всего

К 1 декабря 1918 г.               1 130      254              нет               1 384

Конец 1919 г.                        1 874  3 789 3.789      716                6 379

Конец 1920 г.                        1 866     8 103            852               11 232

Февраль-март 1921 г.              2 114   11 136           939               14 189




Итак, последняя строка таблицы, составленная на основании сообщений с мест на втором Всероссийском съезде представителей коллективных хозяйств, дает в качестве трех-четырех летнего итога коллективно-земледельческого движения в России 2 114 коммун, 11 136 артелей и 939 «прочих» коллективов (сюда входят, по преимуществу, артели по совместной обработке земли, затем мелиоративные товарищества по ряду губерний и в эту группу отнесены садовые и огородные артели и т. д.); всего 14 189 коллективных хозяйств. Я думаю, что эта цифра еще не выражает действительного размера движения: оно больше. Незарегистрированных коммун и полных артелей, вероятно, немного, хотя имеются и они (сюда относятся, напр., коммуны, артели и братства религиозных искателей), но, несомненно, имеется значительное число незарегистрированных с. х. артелей по полеводству, огородничеству, садоводству. Помимо общих соображений, помимо прямых указаний на это в докладах с мест на первом и втором Всероссийск. съездах представителей



________________________________

*) Все приведенные ниже цифры скомбинированы мною на основании данных, полученных из следующих источников:

1) из докладов с мест на I и II Всероссийских съездах представителей коллективно-земледельческих хозяйств (съезды были в декабре 1919 года и в марте 1921 года), 2) из отчетов губернских земельных отделов, 3) из докладов с мест на губернских съездах: а) агрономов, б) представителей «колхозов», 4) из отчетов инструкторов комиссариата земледелия, 5) из периодической советской прессы, 6) из сводок (опубликованных и неопубликованных) комиссариата земледелия, 7) из других, более случайных источников.



Стр. 208



коллективных хозяйств, в том убеждает и, напр., такой факт: в Северо-Двинской губ. в 1920 г. образовалось около 1 000 временных крестьянских объединений по совместной обработке сдававшихся в аренду земель государственного фонда. Свыше половины из них сохранилось и в 1921 г. Все они в приведенные цифры таблицы не попали. Не попали также в сводку садовые и огородные артели Тульской губ., которых, по моим сведениям, к концу 1920 г. там числилось 149 *). Если, однако, принять цифру в 14 189 коллективно-земледельческих хозяйств за соответствующую действительным размерам движения, то и она высока. Такого количества социальных экспериментов в области совместно-добровольного сельского хозяйства мир еще не видел. По предположениям Хилкуита («История социализма в Соединенных Штатах»), в Северо-Американских Соединенных Штатах — стране, бывшей до сих пор наиболее богатой коллективно-земледельческими опытами — в течение всего XIX столетия существовало лишь несколько сот коммунистических обществ; в коллективно-земледельческих колониях Южной Австралии (1893—1895 гг.) приняли участие только 1 293 человека, а число наших Херсонских артелей Н. В. Левитского, возбудивших в свое время так много интереса, шума и ожиданий, не поднималось выше 119. Современное коллективно-земледельческое движение России числом своих организаций превосходит сумму всех когда-либо и где-либо проделанных попыток вести добровольно-объединенное хозяйство на земле.

Как бы ни относиться к точности приведенных цифр на различные сроки, как бы ни сомневаться в степени их соответствия действительным размерам движения, взятые вме-



______________________________________

*) В докладах с мест на II Всероссийском съезде представителей коллективных хозяйств сообщалось, что в Рязанской губ. незарегистрироованных коллективов имеется около 100, в Кубанско-Черноморской обл. — 200—300. Один докладчик утверждал, что, если к учтенным коллективам прибавить неучтенные, то общее число их подымется процентов на 40. Не попали в приведенные цифры и коллективные хозяйства железнодорожников. Последних к самому началу 1920 г. на протяжении Сов. России того времени было 124. К началу 1921 г. их было больше 200.



Стр. 209



сте и сопоставленные друг с другом, они дают полное основание сделать выводы о тех переменах, которые происходят внутри движения. К чему же они сводятся?

Первым и основным выводом из сравнения цифровых данных является рост движения. Число коллективно-земледельческих организаций беспрерывно растет. И этот рост — явление повсеместное. Известна только одна губерния — Смоленская, — в которой к началу 1921 г. стало 676 коллективов вместо 828 бывших в конце 1919 г. Во всех остальных губерниях движение не идет назад и не стоит на месте — оно развивается. 

Цифры первой таблицы охватывают неодинаковые районы: по мере расширения территории советской власти, расширялся и район, в котором учитывались размеры коллективно-земледельческого движения. Первая строка таблицы выражает размеры движения в 30 губерниях, вторая — в 31, третья — в 42, последняя — в 55 губерниях. Этот меняющийся в своих размерах район мешает четкому проявлению тенденций движения. Чтобы они были яснее, возьмем движение в районе 30 губерний, по которым у меня имеются данные на 5 сроков и где движение может считаться относительно давним и оформившимся. В этих губерниях было:



Таблица II.

Число коллект. землед. хоз-в в 30 губ. Европ. России.*)


к 1 декабря 1918 г.  
1 130 
254 
нет 
1 384

к 1 мая 1919 г.  
1 837 
1 365 
нет 
3 202

к концу 1919 г.  
1 798 
3 608 
627 
6 103

к концу 1920 г.  
1 504 
6 956 
850 
9 310

в февр.-мар. 1921 г.  
1 227 
8 777 
907 
10 911






Как видим из таблицы, к 1-му декабря 1918 г. новых хозяйственных образований в 30 губерниях было 1 384



___________________________________

*) 1) Астраханская, 2) Витебская, 3) Владимирская, 4) Вологодская, 5) Воронежская, 6) Вятская, 7) Иваново-Вознесенская, 8) Казанская, 9) Калужская, 10) Костромская, 11) Курская, 12) Московская, 13) Нижегородск., 14) Новгородск., 15) Олонецкая, 16) Орловская (с нынешней Брянской), 17) Пензенская, 18) Петроградская, 19) Псковская, 20) Рязанская, 21) Самарск., 22) Саратовская, 23) Симбирская, 24) Северодвинская, 25) Смоленская, 26) Тамбовская, 27) Тверская, 28) Тульская, 29) Череповецкая, 30) Ярославская.



Стр. 210



— это за первый год движения; к концу 1919 года число коллективов поднялось до 6 103. Другими словами, второй год движения дал 4 719 новых организаций. За третий год прибавилось 3 207 организаций и за 3–4 месяца 1920 и начала 1921 г. — 1 596. Такого сильного роста не обнаруживало даже наше кооперативное движение прежних годов, вообще росшее быстро как нигде и никогда: в наиболее сильно развивавшейся ветви нашей кооперации — кредитной — за год наибольшего роста кооперативов (1913) последних по всей России было разрешено к открытию лишь 2 458. Но это лишь разрешено и по всей России, теперь же за один год образовывалось 3 200—4 700 новых общественно-хозяйственных организаций лишь на пространстве 30 губерний, причем 3 из них являются отпочковавшимися частями прежних.

Второй вывод из цифр относится к вопросу о наиболее жизненном типе коллективно-земледельческой организации. В первый год движения количественная гегемония принадлежала коммунам, энергично и часто насильнически насаждавшимся. Возникновению артелей власть тогда противодействовала. Во втором году положение меняется. Под напором жизни, под влиянием острой крестьянской ненависти к насильственной «коммунии», нередко вызывавшей крестьянские восстания, под давлением очевидной хилости и нежизнеспособности искусственно и наспех создаваемых коммун, правительство должно было отступить от своей прежней политики: наряду с коммунами права гражданства были даны и земледельческим (полным и неполным) артелям. Из положения всегда подозреваемых в «мелкобуржуазной» и «капиталистической» природе и обычно гонимых артели перешли в разряд терпимых. Более того: в официальной идеологии они превратились в «неизбежную ступень на пути к социализации сельского хозяйства».

Артели начали быстро расти. Коммуны, хотя и сохранили за собой в ряду других типов коллективно-земледельческих организаций положение наиболее привилегированных и наиболее покровительствуемых, хотя с точки зрения носите-



Стр. 211



лей центральной и местной государственной власти они и теперь являются более желанными, чем артели, — несмотря на все это рост коммун за второй год ясно отстал от роста артелей. За первый год коллективно-земледельческого движения в 30 губерниях возникло 1 130 коммун и лишь две с половиной сотни артелей, за второй год прибавилось 668 коммун, число же артелей выросло на 3 354. Рост артелей шел в пять раз быстрее, чем рост коммун. За третий год коммуны уменьшились в числе, а число артелей снова выросло почти на ту же самую цифру, что и в предшествующем году.

По своему удельному весу коллективно-земледельческие организмы различных типов в различную пору движения располагались в 30 губерниях европ. России следующим образом:



Таблица III.

Относительное значение в движении отдельн. видов коллективов.



Коммуны     Полные  артели             Неполные артели          Всего
К 1 декаб. 1918 г.    81,7%           18,3%                                  0                      100%