М. Ростовцев. Новости археологической литературы в России

Ростовцев М.И. Новости археологической литературы в России / М. Ростовцев. // Современные записки. 1922. Кн. XI. Критика и библиография. С. 397–402.

Упом.: О.Ф. Вальдгауер, Н.Я. Марр, Б.В. Фармаковский и др.




Стр. 397
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ



НОВОСТИ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В РОССИИ.



Передо мною на моем рабочем столе в далеком Мадисоне –– ряд новых археологических публикаций, вышедших в Петербурге в 1921 г. Частью это старые знакомцы, журналы, в которых я привык сам работать. Как-то странно видеть их и не видеть в них своих статей. Это, прежде всего, почтенные «Записки Восточного отделения Русского археологического общества», основанные незабвенным бароном В. Р. Розеном. Они одни сохранили и свое старое имя и старую культурную орфографию. Затем –– первый том новой серии «Известий Археологической комиссии» под пышным заглавием «Известия Российской академии истории материальной культуры». К сожалению, эта публикация приняла и новую орфографию, и новый формат, как бы отказываясь от своего более скромного, но, пожалуй, более плодотворного прошлого. Вместо прежних «Материалов по археологии России», опять-таки превосходной, всегда полной захватывающей новизны серии, — выпуск первый их продолжателя, «Записок» той же Академии материальной культуры. Зачем понадобилось менять эти старые имена и давать старому учреждению со славным прошлым новое, очень пышное, очень обязывающее и очень неуклюжее имя?

Наряду с этими старыми знакомыми –– новые члены археологической семьи, объединяющие археологию и историю искусства: выпуск 1 «Сборника» Государственного Эрмитажа и части выпуска 1 «Ежегодника Российского института истории искусства». К сожалению, не имею «Известий Российской академии наук», хотя знаю, что со времени моего отъезда из Петербурга появилось несколько новых выпусков этой серии с рядом очень интересных статей по интересующим меня вопросам. В противоположность публикациям Академии мат. культ., изданным, за исключением «Записок», очень скромно, хотя и вполне прилично, издания Эрмитажа и Зубовского института можно назвать роскошными: прекрасная бумага, изящная печать, превосходные иллюстрации.



Стр. 398



Не приходится искать во всех этих публикациях нового материала. Славная деятельность Археологической комиссии по добыванию новых предметов, новых памятников искусства, художественного ремесла, письменности путем систематических раскопок, очевидно, надолго прервалась. От эпохи накопления и разработки археологические силы России, очевидно, должны перейти к эпохе разработки, только, надеюсь временно. Россия так богата новым археологическим материалом; прекращение научного его добывания было бы величайшей потерей для науки. Раскопки все равно идут, но и эту сторону российского хозяйства взяли в свои руки хищники, и масса ценного материала гибнет, несомненно, в тиглях счастливчиков. Естественно поэтому, что указанные выпуски журналов заняты разработкой ранее накопленных ценностей. Правда, за одним несколько таинственным исключением. Я имею в виду превосходный бронзовый портретный бюст римской работы, несомненно, однако, копию с греческого оригинала раннего времени. Бюст этот спасен был для России тонким чутьем художника-собирателя О. Э. Браза. Как он попал в Эрмитаж, издатель его О. Ф. Вальдгауер не сообщает. Помнится, что Бразу пришлось провести немало времени в покоях чрезвычайки, как об этом недавно сообщал Амфитеатров.

Не приходится отметить и новых имен среди сотрудников названных выше журналов. Но приходится с грустью констатировать, что ряды старых сотрудников поредели: «одних уж нет, а те далече», на смену же им новых не появилось. Молодежь, работающая в журналах, –– это все наши ученики, начавшие работать и печататься до большевиков. Среди тех, которых уж нет, больно чувствуется отсутствие ряда первоклассных работников: В. В. Радлова, лучшего знатока среднеазиатской археологии, Н. И. Веселовского, неутомимого раскапывателя сокровищ юга России, Я. И. Смирнова, памяти которого посвящен первый выпуск Сборника Эрмитажа, одного из самых тонких знатоков истории восточного и русского искусства, Б. А. Тураева, архегета египтологии в России, О. Ф. Лемма, одного из лучших знатоков коптского языка и коптских древностей, В. Жуковского, так хорошо знавшего персидский Восток, Н. А. Медникова, лучшего нашего арабиста, В. В. Шкорпила, неутомимого исследователя древностей Боспорского царства, А. В. Никитского, мастера греческой эпиграфики, В. А. Мальмберга, тончайшего ценителя греческого художественного гения, наконец В. В. Латышева, издателя южнорусских греческих надписей, точного и строгого ученого, так много сделавшего для изучения классиче-



Стр. 399



ского прошлого России. О тех, кто далече, говорить не стану. Они продолжают работать и вне России для России. Позволю себе дать краткий очерк того, что я прочел в статьях моих друзей, коллег и учеников. В области востоковедения доминирует фигура Н. Л. Марра с его яфетидологией. Позволю себе сказать несколько слов об этом новом подходе к старым вопросам. К счастью, из сумерек, в которых пребывала яфетидология, благодаря принципу «Rossica sunt non leguntur», она благодаря Ф. А. Брауну*) выходит теперь на свет международной научной критики. В истории сравнительного языкознания давно уже видное место занимают языки Кавказа. Имя им — легион. Они давно уже служили предметом научной спекуляции, но изучены были плохо и отдельными порывами. Энергии И. Я. Марра, уроженца Кавказа, мы обязаны тем, что он и его ученики впервые взялись систематически за дело научной разработки отдельных кавказских языков, дело, впрочем, далеко еще не законченное. Углубленное изучение кавказских языков, не только литературных грузинского и армянского, но и главным образом живых показало Н. Я. Марру, что все эти языки, несмотря на много наслоений позднейшего происхождения, в общем, в сравнительной чистоте сохранили одну общую основу в различных стадиях ее развития и в различных аспектах. Все они составляют одну лингвистическую семью. Н. Я. Марр утверждает, что эта семья резко отличается и от индоевропейских арийских языков, и от семитических, и дает этой группе языков библейское имя яфетических. Дальнейшая разработка вопроса привела Марра к выводу, что эта яфетическая группа языков, сохранившаяся на Кавказе, когда-то, до появления индоевропейцев в Европе, семитов и индоевропейцев в передней Азии, была господствующим языком Европы и части Азии –– доарийским языком, на котором говорили жители Европы и частей Азии в течение тысячелетий. Доказательство этому он видит как в том, что язык басков, в котором всегда усматривали язык доарийских жителей Европы, а также, вероятно, язык этрусков принадлежат к яфетической семье; так и в том, что в языках индоевропейских имеется в большей или меньшей степени яфетический субстрат. Для иранских языков это особенно рельефно подчеркнули Ф. А. Браун в своей вышеназванной брошюре. В Азии к яфетидам Марр причисляет и хеттов, и эламитов, и создателей протоармянского Ванского царства, а далее –– сумерийцев, древнейших носителей куль-



_________________________

*) F. Braun, Die Urbevölkerung Europas und die Herkunft der Germanen, Berlin, 1922 (Japhetitische Studien I).



Стр. 400



туры в будущей Вавилонии, праотцев европейской цивилизации. Все это очень ново и очень интересно. Будем надеяться, что совместная с Западной Европой и Америкой работа русских ученых над этой проблемой принесет полное или частичное подтверждение гипотезы Марра. Я лично, хотя вопрос этот и вне пределов моей специальной компетенции, убежден в правильности зерна этой гипотезы.*)

Достоянием русской науки становится, как этого естественно было ожидать, и развитие наших знаний о крупном и сильном Закавказском Ванском царстве, одном из носителей политической и культурной жизни Востока в конце второго и в начале первого тысячелетия до Р. Хр. В свете своей яфетической теории Марр в ряде статей вновь издал и перевел несколько частью уже раньше известных, частью новых клинообразных надписей, говорящих о постройках и войнах царей этой державы. Жемчужиной в этой серии является почти вполне новая длинная надпись одного из последних царей Вана, или Урарту, открытая Орбели в столице Ванского царства; в этой надписи дается длинный отчет о победоносных походах этого царя, заведших его глубоко в М. Азию и столкнувших его с «ионянами». Рядом с Марром в этой области работает И. Мещанинов. Хороший специалист по клинописи выработался из В. Шилейко, публикующего в «Записках Археолог. общ.» и в «Известиях Акад. мат. культуры» ряд интересных клинописных текстов как древнейшего, сумерийского, так и позднейшего периода из русских коллекций, особенно из богатейшей коллекции Лихачева. Особенно интересен новый фрагмент знаменитого договора между хетским царем Хатушилом и египетским фараоном Рамзесом III, давно уже известного по его египетскому тексту, увековеченному в Египте на стенах Корнаки и Рамессея, и по вновь опубликованной клинообразной редакции, найденной в столице Хатушила — Бочат Кее **). В области египетской археологии отмечу интересную статью одного из учеников Б. А. Тураева В. Струве о прекрасной стеле из Эрмитажа царя Харемхеба («Ежегодник Зубовского института»). Интересны и статьи другого ученика Тураева Ф. Ф. Гесса «Композиция человеческой фигуры в египетском рисунке и рельефе» и последние статьи



____________________________

*) По этому вопросу имеется в вышеназванных публикациях ряд статей Марра (между прочим, о происхождении имени «Этруск» в «Записках Арх. общ.»), а также рецензия его (там же) на книгу Церетели, защищающую кавказский характер сумерийского языка.

**) См. передачу содержания этого текста в моей статье «Международные отношения и международное право в древнем мире в «Совр. з.», 1921, кн. IV, стр. 137; ср. мою же статью того же заглавия в книге The History and Nature of international relations, New York 1922, стр. 41 (где дан перевод частей документа).



Стр. 401



самого Тураева «Египетские рельефы с изображением погребальных процессий Музея изящных искусств (в Москве)» и «Papyrus Prachov в собрании Тураева», помещенные в «Известиях Ак. мат. культуры». Хотелось бы верить, что египтология и вавилонология не умрет в России даже и при советском режиме, искореняющем все то, что «бесполезно».

Немало статей, по большей части мелких заметок, посвящено и археологии юга России классического периода. Среди них отмечу три. Превосходную статью Б. В. Фармаковского «Три полихромные вазы в форме статуэток, найденные в Фанагории» («Записки Ак. мат. культуры»), дающую точный художественный анализ трех шедевров греческой художественной промышленности, имеющих мировую известность: статуэтки Афродиты, рождающейся из пены морской, статуэтки обольстительного гения смерти Сирены, поющей песнь загробную на цветущем лугу, и статуэтки — шедевра греческой пластики и живописи — знаменитого эрмитажного Сфинкса. Все они принадлежат к одной находке и к одному времени (переход от V к IV в. до Р. Хр.). Радостно было увидеть, что давно уже готовые таблицы в красках, воспроизводящие эти шедевры, наконец, опубликованы. Большая статья Г. И. Боровко в «Известиях» дает несколько поправок к предложенному мной восстановлению греко-скифского богатого золотого головного убора скифских царей и цариц и новый исправленный проект реставрации этих греко-восточных уборов. Превосходна точная и строгая статья А. А. Васильева (там же) «Готы в Крыму», впервые дающая сводку и анализ всех наших сведений об этом обломке эпохи переселения народов, засевшем на столетия на романтической горной вершине Крыма в таинственном и прекрасном Мангуп-Кале. С радостью констатировал я, что и А. В. Орешников неустанно работает в области нумизматики южной России, обогащая наше знание истории Херсонеса, Ольвии, Пантикапея рядом новых данных и соображений (Известия). Печальнее обстоит дело с эпиграфикой. Не знаю, кто после смерти Латышева и Никитского доведет до конца начатое Латышевым новое издание греческих н латинских надписей юга России.*)

Отмечу в заключение что живет и работает и Эрмитаж. Особенно энергичен и продуктивен О. Ф. Вальдгауер. В «Ежегоднике Зубовского института» он дал интересные «Этюды по истории античного портрета», в «Сборнике Эрмитажа» –– работу о «Го-



______________________________

*) Интересную статью в этой области дал В. Крюгер, предлагающий новое восстановление древнейшей из найденных на юге России метрической надписи («Известия…»).



Стр. 402



ловах пергамского стиля в Эрмитаже», в «Известиях…» –– ряд мелких статей о скульптурах и вазах Эрмитажа. По-прежнему в своих статьях он с чисто юношеской горячностью, не остывшей под холодным душем большевиков, перекраивает историю античной скульптуры на свой лад, но вряд ли он кого-либо заставит поверить, что пьяная старуха Ватикана есть мифологическая фигура и создание скульптора V в. до Р. Хр. С большим интересом и пользой всякий интересующийся историей античного декоративного искусства прочтет в «Известиях…» превосходную статью К. И. Рончевского «О древнеримских плафонах» –– давнишняя, всегда интересовавшая Рончевского тема, где он является и знатоком, и мастером. В статье М. И. Максимовой «Императрица Екатерина Вторая и собрание редких камней Эрмитажа» я вижу указание на то, что ее давно начатая работа по изучению лучшей в мире коллекции редких камней Эрмитажа движется вперед и даст нам в будущем каталог этих шедевров мирового искусства.

Радостно видеть, что научная жизнь в России, очевидно, неискоренима, во всяком случае, пока живо старое поколение ученых и их учеников. Конечно, темп ее не тот, что был раньше: не те силы, не те условия, не те возможности. Печально, однако, читать между строк, в каких ужасных условиях приходится работать русской науке. При первом просвете (в 1921 г.) русская наука энергично взялась за дело не только писания, но и печатания, но за этим просветом опять надвигается тьма. Реформа университетов, удаление из них в полумифические «исследовательские институты» наиболее живых сил, восстановление немного притихшей предварительной цензуры, сокращение штатов прежде всего научных учреждений, продажа художественных «излишков» из музеев и церквей –– все это грозные и тревожные признаки того, что оживление было временным и что вновь ляжет на русскую науку тяжелая рука большевистского невежества, доктринерства и угнетения. Недаром передо мною нет ни одной публикации 1922 года. Доколе, о Господи?



Проф. М. И. Ростовцев