Осоргин Мих. [Ильин М.А.] «Современные записки» (книжка 30-я) // ПН. 1927. 27 янв. № 2136. С. 2.

 

 

 

Мих. Осоргин

«Современные записки» (книжка 30-я)

 

Писать о «Современных записках» всегда очень трудно, и не только потому, что это наш лучший журнал (в сущности, даже единственный), а потому что это наш журнал. К каждой его новой книжке приходится подходить с особым вниманием и исключительною осторожностью, чтобы не пропустить чего-нибудь не отмеченным и не обидеть чем-нибудь даже нечаянно культурнейшего из литературных зарубежных предприятий.

А между тем в своем журнале отчетливее и больнее чувствуются недостатки и недочеты, и особенно когда они явно сделались хроническими. «Современные записки» — журнал почтенный, заслуженно заласканный критикой, почти маститый. Еще немного, и ему грозит опасность стать окончательно маститым, со всеми последствиями, отсюда проистекающими.

Давно замечено и отмечено, что одна книжка «Современных записок» повторяет другую всею основной массой материала и даже именами авторов. Время от времени появляются статьи, о которых редакции приходится потом жалеть, и именно эти статьи — в виду однообразия остального фона — отчетливее запоминаются и производят даже некоторую сенсацию. Не думается, чтобы это радовало и удовлетворяло редакцию «Современных записок».

Основной недостаток художественной части журнала — боязнь новых имен или, быть может, несмелость в критической оценке произведений имен старых и заслуженных. Гастролеры в «Современных записках» крайне редки; на их подмостках подвизается сыгравшаяся труппа авторов, в пьесах старых и в ролях не всегда лучших.

По «Современным запискам» можно следить за творчеством пятерых-шестерых хороших писателей, но нельзя составить себе и приблизительного представления о развитии зарубежного художественного слова. Имя новое — большая редкость. Редакция может на это возразить, что новых имен в зарубежной среде вообще нет. Но пишущая молодежь есть, как есть и попытки создать пристанища для ее опытов («Благонамеренный», «Новый дом», ряд студенческих журналов).

К недостаткам журнала нужно отнести и случайность печатаемых в нем статей. В новой книжке, только что вышедшей, лучшей и интереснейшей статьей, прекрасно написанной, мне представляется статья М. Ростовцева «Самниты», — но можно поклясться, что редакция не заказывала автору этой статьи, как не просила и у Л. Шестова его статьи «Что такое истина», являющейся продолжением полемики философа с Герингом в немецких журналах, начала которой мы не читали.

Повторяю, — «Современные записки» настолько признаны, утверждены и даже заласканы критикой, что я, без боязни причинить им обиду, говорю об их недостатках, как не раз прежде говорил об их высоких достоинствах: литературной выдержанности, редакционной строгости, богатстве содержания, Дело редакции — продолжать прежнюю линию или задуматься пред лицом опасностей, стоящих на пути журнала.

 

———

 

В новой книжке журнала (30-й) продолжается печатание романа Д. Мережковского «Мессия» и начат роман И. Шмелева «История любовная» (кстати — пометки о продолжении нет, и начало может быть без труда принято за самостоятельную небольшую повесть). В напечатанных главах И. Шмелев дает нам образ шестнадцатилетнего юноши, обвеянного весной и первыми любовными желаньями. Пришло время любить, он сам не знает, кого он любит, таинственную ли даму за забором сада (отзвук тургеневской «Первой любви») или бойкую девчонку с кудряшками, — но любовь оковала его вздохами и плохими рифмами и грозит не быть слишком идеальной и платонической. В этой красивой и четкой передаче мук и радостей опасного возраста совсем нет шмелевского болезненного крика и нет той публицистичности, которая вредила порою художественности «Солнца мертвых».

Очень удачен и рассказ Бор. Зайцева «Авдотья-смерть». В деревню, в бывшее поместье, приходит худая, полуголодная, беспокойная баба с сынишкой и со старухой матерью, для которых она живет и которых вколачивает в гроб, — пока сама не гибнет в снежной метели. Образ промелькнувшей смерти, извечное мементо мори.

Большой отрывок «Заговора» (третья часть исторической серии М. Алданова) читается с обычным и неслабеющим интересом. Сильнейшая страница — появление императора Павла во дворе Михайловского замка. В романе Алданова, где иным историческим фигурам отводится много страниц, фигура Павла появляется лишь на мгновенье, но даются эти мгновенья с такой художественной силой, что трагический образ Павла оказывается ярче и запоминается лучше всех других.

А. Ремизов печатает свою «историю с географией» — «Северные Афины» («предбанная память»). Под этим заголовком и подзаголовками А. Ремизов вспоминает о своей вологодской ссылке. Мемуары его пестрят именами, и известными и малозначащими, и написаны с присущим Ремизову словесным искусством, шутливо-серьезно, любопытно для всех, понятно для немногих.

Особо хочется отметить рассказ В. Сирина «Ужас», не потому, чтобы он счастливо выделялся, а потому, что имя В. Сирина для журнала ново (В. Сирин — автор очень хорошей повести из эмигрантской жизни «Машенька», недавно вышедшей отдельной книжкой). «Ужас» — маленький психологический очерк, хорошо сделанный. Человека преследует болезненный страх, доводящий его почти до безумия. Спасает его от безумия — может быть, лишь на время — смерть любимой женщины. В. Сирин — гастролер журнала, и первая гастроль его столь же удачна, как в предыдущей книжке гастроли Г. Евангулова («Смерть Джона Хоппуса») и М. Щербакова («Корень жизни»), ожививших страницы журнала отлично написанными рассказами. Это еще раз убеждает, что «Современные записки» могли бы расширить круг своих художественных сотрудников и познакомить нас ближе с творчеством молодых зарубежных писателей.

Из поэтов выступили Н. Оцуп («Природе») и Н. Берберова («Лирическая поэма»). Поэма интересна и говорит о дальнейшем развитии таланта молодой поэтессы.

 

———

 

Отдел статей открывается небольшой статьей Вл. Ходасевича «Глуповатость поэзии», посвященной анализу фразы Пушкина «Поэзия, прости Господи, должна быть глуповата» (из письма Вяземскому). Сопоставляя эту фразу Пушкина с другими его замечаниями (из того же письма), Ходасевич заключает, что «по Пушкину, поэзия должна быть глуповатой, но поэту надлежит ум». При этом под глуповатостью нужно разуметь «лежащее в основе поэзии отвлечение от житейского здравого смысла», т.е. перенесение умственного уровня в иную плоскость, но без понижения его.

Выше я уже упомянул о статье Л. Шестова «Что такое истина» и о статье М. Ростовцева «Самниты». М. Ростовцеву, при всей строгой учености его статей, свойственен исключительный блеск изложения. В названной статье он касается роли самнитского элемента в италийской культуре. Недавняя поездка по самнитским частям Италии дала автору много материала для разработки этого нового и любопытного вопроса, и, как ни специальна его статья, выводы ее могут заинтересовать не одного историка.

Повышенный интерес к Прудону (особенно во Франции) дал Г. Гурвичу тему для его статьи «Прудон и современность». Отмечая первостепенное значение в системе Прудона идеи права («Экономическое право») и пытаясь, таким образом, отнять Прудона у анархистов, Г. Гурвич старается «восстановить истинную юридическую традицию социализма», в которой почетное место он отводит Прудону.

Статья, или, вернее сказать, целая книга С. Гессена «Проблема правового социализма», печатавшаяся уже в трех книжках журнала, продолжается и в этой с обещанием окончания в следующей.

В. Талин посвящает статью «Наследникам революции» — молодому поколению российских комсомольцев. Статья его очень интересна и основана на хорошо подобранном материале, взятом из советской прессы. Революция открыла доступ к знанию широким народным массам. Молодежь идет в комсомол прежде всего для получения образовательных привилегий, связанных со званием комсомольца. Несчастье этой рвущейся к знанию молодежи в том, что она приходит в храмы науки в сыром, девственно-невежественном состоянии, так как уровень преподавания в советских школах страшно понижен, и молодежи вместо искомых знаний преподносят официальную политграмоту. Это вызывает раздражение и охлаждение к коммунизму, и молодежь, использовав преимущества комсомольства, не превращается в армию верных фаворитов, а эмансипируется от навязываемых ей политических верований. По мнению В. Талина, психология нового поколения окрашена практицизмом и утилитаризмом: «Безидеологичность — это одна из наиболее ярких черт в духовном лике всей современной России, и эта безидеологичность крайне характерна и для современной молодежи». Если поколение людей с такой духовной конструкцией и такими общественно-политическими представлениями и способно создать «противобольшевистскую Россию», то эта новая Россия «с точки зрения первоклассных образцов политической демократии явить собою образ достаточно убогий и неказистый». В. Талин думает, однако, что в дальнейшем, «не через учительство эмиграции», а путем нормального и интенсивного развития и воздействия экономических факторов, Европа все же придет в Россию, и новое поколение, в освобожденной России, на опыте научится свободе в ее классических образцах политической демократии. Агентами великих судеб России будут все же именно эти непонятные и во многом неприятные дети; отцам же «надо с этим примириться и ждать сыновнего призыва на помощь и сотрудничество».

 

———

 

В отделе «Культура и жизнь» интересна статья М. Цетлина о «гражданской войне» между зарубежной и российской литературами. Как правильно замечает автор, война эта ведется, главным образом, зарубежными критиками, нападающими на своих же зарубежных писателей. Но тем самым и тема статьи лишается существенного интереса, так как вместо «гражданской войны» обнаруживается нелюбопытная семейная свара. Думается, что вопрос о «гражданской войне» вообще не возникал бы больше, если бы эмиграция усвоила себе взгляд на литературу российскую не как на «их», а как на нашу, творимую в нашей, хоть и недоступной нам стране, литературу.

В том же отделе статьи П. Бицилли («Св. Франциск Ассизский и проблема Ренессанса») и Б. Нольде («Из истории русской катастрофы»). Как всегда в журнале — интересен, серьезен и обстоятелен отдел библиографический (особенно статья В. Руднева об «Евразийстве»).

В общем, последняя книжка «Современных записок» обладает всеми давними достоинствами и недостатками журнала: нельзя не признать ее очень интересной, литературной и богатой содержанием, как нельзя и не отметить ее громоздкости, происходящей из-за загружения материалом, пусть ценным, но балластным в журнале, рассчитанным на широкое распространение.