Скандал на собрании «Чисел» // Возрождение. 1933. 4 апреля. № 2863. С. 4. [письмо
в редакцию за подписями Г. Адамовича, В. Варшавского, Ю. Терапиано, А.
Ладинского и др. и ответ им Л. Любимова]
Скандал на собрании «Чисел»
(ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ)
Милостивый
Государь,
господин
редактор,
Нижеподписавшиеся
находились на эстраде и в непосредственной к ней близости во время инцидента на
собрании «Чисел», посвященном «Андрэ Жиду и СССР», и считают своим долгом
заявить, что сообщение об этом инциденте г. Любимова в ном. 2858 Вашей газеты
не соответствует действительности.
1) Еще до
окончания речи М.Л. Слонима председатель собрания Н. Оцуп пригласил на эстраду
Ю. Фельзена и передал ему председательствование, т.к. список ораторов подошел к
концу и среди них Н. Оцуп значился последним. Ю. Фельзен принял
председательствование и предоставил слово Н. Оцупу.
2) Никто ни в
какую минуту инцидента не хватал графина и не угрожал ни председателю Ю.
Фельзену, ни оратору Н. Оцупу.
3) Н. Оцуп
уступил свою очередь Вайяну-Кутюрье, но заявил при этом следующее:
«Так как этот
скандал затеян с целью сорвать собрание, я, не желая закрывать его из уважения
к большинству присутствующих, уступаю три минуты данного мне времени г.
Вайяну-Кутюрье, после чего собрание будет продолжаться».
Благодаря
этому коммунистам все-таки не удалось сорвать собрание, как ими было ложно
сообщено в «Юманите», и оно было закончено словом писателя-эмигранта на тему
вечера.
4) Г. Любимов
с непонятной нам целью изобразил поведение Н. Оцупа в невыгодном для него свете,
против чего мы, нижеподписавшиеся, решительно протестуем.
Примите и пр.
Ек. Бакунина, Г.
Адамович, Ю. Фельзен, В. Варшавский, Ант. Ладинский, Ю. Терапиано, Л.
Кельберин, С. Шаршун
——
ДРУЗЬЯМ
И ПОЧИТАТЕЛЯМ Г. ОЦУПА
«Оно (т.е.
собрание) было закончено словом писателя-эмигранта (т.е. г. Оцупа) на тему
вечера» — это звучит гордо. Думается, однако, что друзья и почитатели г. Н.
Оцупа, великодушно выступившие ныне в его защиту, отдают себе отчет в той же
степени, что и пишущий эти строки, в том, что о гордом удовлетворении говорить
не приходится. Всеобщее возмущение присутствовавших на собрании (не
коммунистов), крики по адресу устроителей («Это — позор, а не председатель»,
«Стыдитесь», и прочие крики, раздавшиеся после того, как г. Оцуп сдался г.
Вайяну-Кутюрье), были, несомненно, болезненно восприняты и ими. Не сомневаемся,
что лица, подписавшиеся под печатаемым выше письмом, почувствовали, вместе с
огромным большинством собрания, всю позорность его финала. Думается, что на их
нынешнее выступление следует смотреть лишь как на акт сострадания к человеку, с
которым они так или иначе связаны. Отметив это, ответим по существу:
1)
Оказывается, председателем был во время инцидента не г. Н. Оцуп, а г. Ю.
Фельзен. Но об этой перемене в президиуме зал не мог знать, так как все
последующее поведение г. Фельзена ни в чем не выдало в нем председателя. Он
либо молчал, либо вторил г. Оцупу, который, хотя и перестал быть председателем,
продолжал занимать председательское место, чисто «по-председательски» потрясал
звонком над ухом Вайяна-Кутюрье, отказывал ему в слове, а затем ему это слово
предоставил. Более того, после речи Вайяна-Кутюрье именно г. Оцуп выступил
перед собранием (под всеобщие крики возмущения) с извинениями за случившееся.
Так что, если г. Фельзен и стал в какой-то момент председателем, то
председателем, как сказать, чисто пассивным. Активным же председателем
продолжал пребывать г. Оцуп.
2) У г. Оцупа
было три выхода из положения. Самый храбрый: отстоять свое право и не дать
возможности Вайяну-Кутюрье произнести речь. Но это грозило превратить собрание
в побоище. Поэтому многие и советовали г. Оцупу закрыть собрание. В таком
случае ответственность за дальнейшее уже не лежало бы на президиуме. Но в таком
случае г. Оцуп не имел бы возможности произнести заготовленную им речь… Он и
выбрал третий выход — самый… неопределенный: оказав сначала сопротивление
Вайяну-Кутюрье, он затем всецело подчинился ему. Таким образом, получилось
нечто гораздо худшее, чем если бы собрание было закрыто: коммунисты не только
фактически сорвали его, но, по существу, превратили собрание «Чисел» в свое
собственное.
3) Друзья г.
Оцупа заявляют, что «никто ни в какую минуту инцидента не хватал графина». Они,
видимо, бессознательно (некоторые из них во время инцидента были в задних
рядах) отрицают факты. На эстраду вскочил взлохмаченный молодой человек в
коричневом пиджаке, схватил графин и накричал на г. Оцупа. Это могут
засвидетельствовать десятки лиц, бывших в первых рядах.
В своем отчете
о собрании я указал, что г. Оцуп избрал самый трусливый выход из положения.
Однако письмо в редакцию «Возрождения» имеет, по-видимому, тот смысл, что
ответственность за это несет не он один: восемь его друзей добровольно
высказывают с ним солидарность.
Тем хуже!
Лев Любимов
|